Вторая глава, раздел 80, стр 135 (по изданию «Шамир»).
Специфика текста в том, что без проблем он отображается только в универсальных шрифтах, типа «Times New Roman». C прочими могут быть проблемы, в виде «съехавших» огласовок.
Теперь мы рассмотрим значение системы огласовки и семи основных гласных знаков. От них зависит грамматическая точность. Рассмотрим, чем отличается в грамматике камац и патах, а также цейре и сегол. Они помогают отличить прошедшее от настоящего времени: שַׂמְתִּי от וְשַׂמְתִּי и וָאֲבָרְכֵהוּ от וַאֲבָרְכֵהוּ. В некоторых случаях они позволяют отличить глагол от прилагательного: חָכַם и חָכָם. По ним можно различить частицу ה, которая служит для обозначения вопроса, и артикль ה, к примеру: הַעוֹלָה הִיא לְמָעְלָה. Красоту и стройность придает речи также сочетание двух неогласованных согласных, и поэтому на древнееврейском языке может множество людей читать согласно и не ошибаться. Иные правила управляют музыкальными акцентами в тексте. Гласные звуки в древнееврейском языке делятся на три группы: сжатие, раскрытие и ломка. По другому делению (их семь): большое сжатие — это камац (о, а), среднее — холем (о, у) и малое — шурек (у). Большое раскрытие — это патах (а), малое — сегол (э) и большая ломка — цейре (э), а малая — хирек (и). Шва (отсутствие гласной или легкий звук «э») может относиться ко всем этим группам в соответствии с известными правилами. Это полугласная, не требующая согласной после себя, в то время как за полной гласной должна следовать согласная, закрьюающая слог. Если за камацем следует непроизносимая согласная, то, соответственно первой форме, здесь не может быть дагеш (удвоение согласной). Если же за ним следует дагеиц то это соответствует второй или третьей форме, когда долгий слог замыкается непроизносимой ה или א, как в словах בָּרָא и קָנָה. Слог этого типа может также заканчиваться неогласованной согласной, как в слове וְקָאם. Холем может сочетаться с ו или א, как в словах לא и לוֹ, и такой слог может замыкаться согласной, как שׁוֹר или שְׂמאֹל. За цейре следуют непроизносимые א и י, как в словах יוֹצֵא и יוֹצְאֵי, но ה может следовать за цейре только во второй, а не в первой форме. Шурек бывает во всех трех формах. За ним может следовать непроизносимая согласная, дагеш или произносимая согласная. Его долгий слог образуется только с помощью буквы ו как в словах לָלוּן ,לוּ и לֻקָח. Хирек подчиняется тем же правилам, что и шурек — לִבִּי ,לִן ,לִי. После патаха и сегола, согласно первой форме, не может следовать непроизносимая согласная, однако, согласно второй форме, это возможно, если надо обозначить ударение или конец предложения. Правила первой формы управляют структурой отдельного слова, вне его связи с общим построением фразы, сочетанием и разделением слов, их долготой или краткостью. Таким образом, здесь мы видим семь основных гласных в их первоначальном, чистом виде и шва без усилительного знака гаайя. Вторая форма управляет гармоничным построением фраз. В некоторых случаях первая форма уступает требованиям второй. Третья форма управляет ударениями, и случается, что ей уступают первая и вторая формы. Согласно первой форме, три гласные могут следовать друг за другом без неогласованной согласной или дагеша между ними, то есть слог, огласованный шва, может троекратно повториться, так же как и в арабском языке. Но, согласно второй форме, это недопустимо. И если в слове, построенном по первой форме, есть три следующие друг за другом гласные, то вторая форма удлиняет одну из них так, что по долготе она становится равной закрытому слогу, как в словах רִצֲפַת ,לְשָׁכְנִי ,מָשְׁכֵנִי, потому что в древнееврейском языке три следующих друг за другом слога трудно произносятся, за исключением тех случаев, когда в слове стоят рядом одинаковые согласные, как שָׁרְרֵךְ, или есть гортанные — אהח״ע, как в נַחֲלֵי ,נַהֲרֵי, тогда при произношении возможно удлинять или укорачивать их. Подобным же образом первая форма допускает два долгих закрытых слога, следующих один за другим. Но, согласно второй форме, это звучит некрасиво, и поэтому один из этих слогов укорачивается, как в ושַׂמְתִּי ,שָׂמְתּי и в других таких случаях. Разве не ясно, что פעל и подобные ему глагольные формы произносятся иначе, чем того требует их огласовка: второй слог удлиняется, несмотря на то что он огласован патахом, а первый — произносится коротко, хотя там стоит камац. Второй слог долгий, потому что он под ударением, а не из-за присутствия непроизносимой согласной. Но слова אָמַר־לִי и עָשָׂה־לִי остаются в первой форме, так как ударение здесь на втором, коротком слоге. Встречается также глагол с двумя камацами, хотя он и стоит в прошедшем времени. Это бывает только в паузе или в конце фразы, и мы говорим, что это позволительно, согласно второй форме. И далее — мы встретим также глагол с двумя камацами и значком закеф. И найдем причину этому — здесь кончается мысль. Можно было бы в этом месте поставить этнаху обозначающий паузу, или соф-пасук, указывающий на завершение фразы, но по иным причинам пауза и завершение здесь недопустимы. Встречается и обратное: патах в паузе или в конце фразы вместо обычного камаца, как в слове וַיֵלַךְ, в каждом וַיאֹמַר (и сказал; часто встречается в Танахе), а так же в словах זָקַנתִּי и תִּשָׁבַרְנָה. В וַיאֹמַר ставится патах, так как по смыслу слово это не может завершать фразу и требует ее продолжения, но бывают и исключения, как в כאשר אָמָר, что является логическим завершением фразы и потому огласовано камацем. Что касается וַיֵלַךְ и תִּשָׁבַרְנָה, которые должны были быть в форме וַיֵלָךְ и תִשְׂבַרְנָה, то в них слишком трудно «ломаный» звук «э» обратить непосредственно в камац без какого-нибудь промежуточного элемента, поэтому его заменил патах. Возможно, что זָקַנְתִּי — тот же случай, потому что его корень זָקֵן и поэтому цейре обращена в патах. Удивительна форма פֶעֶל, в которой ударение падает на первый слог, и он читается долго, хотя огласован сеголом. Если первый слог был бы кратким, то потребовал бы ударения второй слог, и тогда между второй и третьей коренными должна была бы быть непроизносимая согласная после сегола, что крайне странно и неудобно в произношении. Если же ударение падает на первый слог, то такая остановка требуется, и она возможна. Удлинение предпоследнего слога соответствует форме פֶרְעֵל, а не פָרְעָל. Если же слово это в паузе или в конце фразы, оно имеет форму פָעֵל, отвечающую פָרְעֵל. Это указывает на необходимость удлинения слога, как в שַׂמְתִּי и שָׂמְתִּי. Странными кажутся נַעַר ,שַׁעַר и другие слова, где патах в первом слоге читается долго. Однако мы видим, что это также форма פֶעֶל, в которой появление патаха вызвано присутствием гортанных звуков אהח״ע. Поэтому эти слова не изменяются при сочетании с управляемым словом, как изменяются קָהָל ,נָהָר и זָהָב, соответствующие форме דָבָר. Далее мы видим слова אֶקְנֶה ,אֶבְנֶה ,יַעֲשֶׂה ,אֶעֱשֶׂה с сеголом и непроизносимой согласной в конце слова. Так как это формы אֶפְעַל и יִפְעַל, вторая коренная не долгая и образует закрытый слог с патахом. Почему же она не огласована камацем, чтобы читать אֶעֱשָׂה, а не אֶעֱשֶׂה? Потому что звук «а» не может предшествовать непроизносимому ה, если под ним не стоит камац. Но камац — долгий звук, а вторая коренная в глаголе не бывает долгой, если она не под ударением или за ней не следует א, как в אֵצֵא. Поэтому читается אעשֶה с сеголом, кратчайшей гласной, которая обращается в цейре, когда этого требует вторая форма в конце предложения. Буква ה, в слове אעשֶה произносится только в конце фразы или под ударением, и после нее часто появляется дагеш: אֶעֱשֶׂה לָךְ и אֶבְנֶה לִי, где ה не произносится. Но за א в אָבֵא ,אֵצֵא и וַיָבֵא לִי дагеш не следует, ей предшествует цейре, чтобы она могла быть ощутимой. Неустойчивость этой ה столь очевидна, что и в письме и в речи она исчезает, как в וַיַעַשׂ ,וַיִקֶן ,וַיִבֶן. Так может ли она следовать в слоге за цейре. Поэтому в первой форме здесь во всех случаях самая легкая гласная — сегол. Во второй форме он заменяется цейре, когда этого требует пауза. Странными кажутся также מִקְנֵה ,מַעֲשֶה ,מַרְאֶה и подобные им слова, в которых при сочетании с управляемым словом появляется цейре, а без него — сегол. Нам же представляется, что должно быть обратное. Но если учесть, что третья коренная неустойчива и непроизносима, то формы эти выглядят как מִקְן ,מַעְשׂ ,מַרְא, и в них может быть только сегол. Лишь в тех случаях, когда слог становится долгим, как в מַעֲשֵׂיהֶן ,מַרְאֵיהֶן ,מַעֲשֶׂה ,מַרְאֵה, сегол заменяется цейре, а при сочетании с управляемым словом появляется звук «а», как в מַרְאָם и מַעֲשָׂם. В словах, где в первой форме цейре, во второй форме не может изменяться огласовка, изменяется лишь произношение. Например, בֵּן без управляемого слова огласовывается цейре, а с управляемым — сеголом. Причем ударение может сделать этот слог долгим, как в בֵּן יָאִיר. Согласно первой форме, здесь — сегол. А может быть и краткий слог, как в בֵּן אַחֵר. Согласно первой форме здесь цейре. В форме פָעֵל с ударением на последнем слоге появление цейре не удивляет. Создатель этого глубокого искусства знал многое, что для нас осталось неизвестным Многое мы можем понять из смысла фразы, как в העולה היא למעלה, а также правильно определяя прошедшее и будущее время, неопределенную форму глагола и причастие страдательной формы. В слове (נאסָף (אל עמי должен быть камац, а в כאשר נאסָף — патах, в слове וַיִשְׁחָט — камац, потому что здесь, хотя и нет завершения фразы, есть завершение действия. Очень часто сегол после нотного значка зарка читается как перед паузой, или как в конце фразы, или как закеф, и это приводит к изменению первой формы. И если бы я продолжил говорить на эту тему, книга эта была бы намного объемистее. Я показал тебе лишь очень немногое в этой глубокой мудрости, законы которой не выдуманы и не случайны, а строго обоснованы и связаны с традицией.